О памяти и выдержке и не только...

Да, как пишет Инна, память у меня всегда была хорошей, особенно на людей. Легко запоминались номера телефонов, адреса. Работая на почте, я помнила всех моих постоянных клиентов, их адреса и адреса тех, с кем они поддерживали постоянную связь через почту. Это мне помогало часто в работе и просто в жизни. Вот пришла как-то к нам бандеролька небольшая, а в адресе только город, номер почты и фамилия! По обратному адресу я нашла адресата, ну, это не фокус, это многие могли сделать - такая вот профессиональная память у связистов есть. На улице встретив человека, могли мы сказать, есть ли ему что-то на почте. Однажды я нашла на барьере около окна, где я принимала посылки, деньги, которые так смирно и молча лежали. Я взяла их и положила в свой рабочий стол, думала, что кто-нибудь вернётся за ними, но в этот день так никто и не пришёл. Через два дня пришла женщина и спросила, не находили ли мы деньги. Я её сразу узнала, как она стояла около моего окна в тот день и деньги ей вернули мы. Или до востребования письма люди спрашивают, а я не заглядывая в ячейку, знаю, что ему что-то есть или нет, но всё равно беру корреспонденцию и просматриваю, чтобы человек не переживал, что я что-то просмотрела. Но всё-таки в нашем коллективе мою память отмечали и другие, а также мою выдержку в работе с клиентами. Люди приходили всякие и порой человек уже сразу приходил к тебе как к врагу и всем своим видом демонстрировал своё негативное отношение ко всей почте и к тебе лично как её представителю. Вот на всю жизнь запомнила одного мужика, который именно таким и был и обслуживать его наши девочки не хотели, если я работала, то всегда просили меня его обслужить, даже когда я уже перешла на переводный отдел. Однажды он посылал заказное письмо в Сормовский район, спрашивает меня индекс улицы Светлоярской. Я его спросила какой номер дома, так как эта улица очень длинная и её обслуживают разные почтовые отделения. Что тут поднялось! Он с пеной у рта начал орать на меня, какое, мол, я имею право, спрашивать номер дома, может, мне ещё и номер квартиры сказать? И всё в этом духе. Пыталась я ему что-то объяснить, но он орёт и не слушает. Всех тогда обругал, а я и хамка и нахалка и т д. Тогда все начальники сбежались его успокаивать, Агния Васильевни, как всегда, тогда его успокоила и он мне жалобу не написал, ушёл удовлетворённый. А я даже не нервничала, спокойно всё это выслушивала, вот как-то в то время я не реагировала на несправедливые обвинения, а сейчас несправедливость из колеи выбивает напрочь.
Или когда уже работала на переводах, пришёл мужчина послать почтовый перевод. Заполнил бланк и подаёт мне. Я взяла этот бланк без денег, что было запрещено почтовыми правилами и начала обрабатывать, даже уже квитанцию ему выписала, а он мне протягивает деньги за пересылку, а сумму перевода говорит, что сразу мне отдал. Я говорю, что, мол, вы мне ничего не давали, а он настаивает на своём, что отдал мне деньги. Хорошо тогда контролёр за меня вступилась и сказала, что она видела, что я взяла пустой бланк, да и клиент попался адекватный. Он в растерянности отдал мне деньги, но через некоторое время вернулся и извинился, сказав, что машинально положил деньги, предназначенные для перевода, в другой карман. Мне тогда контролёр Галина Михайловна Никитина выговор хороший сделала, но за нарушение правил не наказала. Вот из таких, казалось бы мелочей, состояла наша работа. А случаи эти мне запомнились, потому что их было мало, я всё-таки старалась работать по почтовым правилам, а потом и других этому учила.
Мне особенно нравилось работать на посылках, хотя работа здесь считается более тяжёлой, даже грязной, так как посылки бывают и тяжёлыми, и текущими, и вонючими. Приходилось и вскрывать такие вонючие и текущие посылки, чтобы списывать по акту испорченное вложение. Нравилось принимать посылки, обвязывать их шпагатом, тоже были специальные правила, как это сделать, чтобы внутрь не залезли, опечатывать сургучом. Сейчас всё проще и легче делают. Хотя сохранность от этого только страдает пока. У меня была своя манера упаковки, я делала это быстро без лишних движений. Это нравилась моим клиентам, а также это позволило мне занять первое место на районном конкурсе профессионального мастерства однажды, которые у нас проводились каждый год по всем профессиям почты и телеграфа. Работая на страховом участке, а это значит на центральной почте нашего района, я научилась многому, так как здесь работы было больше и операций мы выполняли больше, некоторых в других отделениях просто не было. Так у нас были международные почтовые отправления, который мы принимали и выдавали. Международные посылки приходили к нам в брезентовых мешках, опечатанные сургучной печатью на таможне и мы вскрывали эти мешки прямо в присутствии клиента, доставали декларации и человек проверял всё, если что-то не так, то все претензии к таможне. Бандероли или, правильно их назвать мелкие пакеты, приходили так же, как и внутренние бандероли просто по накладным. Часто мы, отправители, сами подставляем себя ворам, когда делаем вложение, игнорируя почтовые правила. То деньги в письмо положим, пришло письмо, а денег нет. Или в посылке что-то спрячем недозволенное, а на таможне всё проверяют и находят. Должны составить акт и наказать приличным штрафом, но чаще просто "конфискуют", ведь кто предъявит претензии, если сами нарушили. Вот таким образом мы порой сами способствуем нечистым на руку людям. В пунктах приёма и выдачи украсть невозможно, там уже идёт слишком строгий осмотр и учёт - кто у тебя примет посылку к отправке с нарушенной оболочкой и недостатком веса! А выдавая посылку ты напрямую работаешь с клиентом вообще! Право получателя проверить вес и вложение на почте в присутствии оператора, особенно, если внешний вид вызывает подозрение, чего мы, как правило, не делаем или просто стесняемся, а операторы не взвешивают при выдаче, хотя должны. Я иногда и сейчас это делаю, но не
всегда. На фото наши конкурсы профессионального мастерства: оргкомитет и вручение наград.